Верховный суд фактически отменил срок давности

Верховный суд предлагает считать уклонение от уплаты налогов преступлением, которое продолжается, пока должник окончательно не рассчитается с государством. Такое разъяснение содержится в проекте постановления пленума Верховного суда, который планируется обсудить в четверг, «Ведомостям» удалось познакомиться с его копией. Подлинность содержания документа подтвердили два участника рабочей группы, готовившей проект постановления.

Последний раз к налоговым преступлениям Верховный суд обращался в 2006 г., в проекте нового постановления – практически дословная цитата из того решения: под уклонением от уплаты налогов следует понимать умышленные деяния, направленные на их неуплату и повлекшие полное или частичное непоступление налогов в бюджет. Теперь к этому добавлено разъяснение: преступление следует считать оконченным с момента неуплаты налогов в установленный срок. Но такие преступления являются длящимися, поэтому срок давности уголовного преследования по ним исчисляется с момента фактического прекращения преступной деятельности, т. е. со дня добровольного погашения либо взыскания недоимки.

Фактически это означает отмену срока давности – да еще с обратной силой, хотя закон не менялся, ужасается Вадим Зарипов из «Пепеляев групп». Получается, еще вчера нельзя было привлечь за неуплату налога 10 лет назад, а сегодня – уже можно. По ст. 198 и ч. 1 ст. 199 срок давности – 2 года, он тоже восстанавливается по всем делам, где налог еще не уплачен, продолжает он, и, чтобы освободиться от уголовного преследования, надо будет самому заплатить налог, пеню в размере налога и штраф, на который налоговая и не рассчитывала по истечении давности по Налоговому кодексу, а также потому, что выездную проверку за тот период не проводила.

Момент окончания налогового преступления в проекте постановления пленума определяется так же, как и в предыдущем (принятом 28.12.2006): преступление считается оконченным с момента неуплаты налога в установленный законом срок, говорит представитель Верховного суда Павел Одинцов. Но есть важное дополнение, которого в старом постановлении не было: срок давности исчисляется с момента добровольного погашения налоговой задолженности, т. е., пока лицо не погасило налоговый долг, срок давности не начинает отсчитываться.

Важно иметь в виду, что это только первое рассмотрение, предупреждает Одинцов, – будет образована редакционная комиссия и в проект могут быть внесены изменения.

Длящееся преступление – хрестоматийный вид, говорит профессор МГУ Леонид Головко: например, если кого-то похитили и удерживают в заключении, оконченным преступление считается, когда человека отпустили. Этот подход применим к делам о неуплате алиментов, неисполнении судебных решений и т. д., объясняет он.

В случае с налогами подобная трактовка – способ обойти закон, уверен Дмитрий Костальгин из Taxadvisor: состав преступления образует не наличие недоимки, а внесение недостоверных данных при декларировании либо отсутствие декларации. И это действие (бездействие) совершается один раз. Трактовка Верховного суда порождает массу противоречий: если считать преступление оконченным в момент погашения недоимки, то что делать с примечанием к ст. 199, она трактует такие действия, как деятельное раскаяние и основание для прекращения дела. А что с Налоговым кодексом, по которому безнадежная недоимка должна быть списана, удивляется он.

По данным уполномоченного по правам предпринимателей Бориса Титова, 3,7% обратившихся к нему в 2018 г. привлекались к уголовной ответственности за налоговые преступления. И хотя формально диспозиция соответствующей статьи требует доказывать наличие умысла на уклонение, в реальности уголовные дела возбуждаются просто по факту неуплаты сумм, указанных в решении налоговой проверки, к ответственности могут привлекаться лица, полагавшие свои действия соответствующими действующему налоговому законодательству, говорится в докладе уполномоченного.

Как рассказал руководитель экспертно-правовой службы бизнес-омбудсмена при президенте Алексей Рябов, в Верховный суд были переданы предложения к проекту постановления – в частности, в них говорилось о необходимости более четко разграничить уклонение от уплаты налогов и собственно факт неуплаты. Среди прочего предлагалось разграничить фиктивные операции и операции, совершенные с приоритетной налоговой целью. В последнем случае речь идет не о правонарушении, а всего лишь о злоупотреблении правом. Также эксперты предлагали уточнить само понятие «уклонение от уплаты налогов» – речь должна идти именно об умышленном введении налоговых органов в заблуждение относительно размера налоговых обязательств.

В проекте нового постановления к формулировке 2006 г., что «уклонение от уплаты налогов, сборов, страховых взносов возможно только с прямым умыслом с целью полной или частичной их неуплаты», добавилась фраза, что «все неустранимые сомнения, противоречия и неясности актов законодательства о налогах и сборах толкуются в пользу налогоплательщика», а также что «подлежит установлению и доказыванию, что лицо, привлекаемое к уголовной ответственности, осознавало, что оно своими действиями (бездействием) нарушает требования законодательства о налогах и сборах, в том числе вносит искажения в соответствующие документы, желая тем самым уклониться от уплаты налогов».

Рябов говорит, что еще продолжает изучать итоговый текст проекта постановления. «Но в целом можно сказать: прорыва, на который мы надеялись в вопросе повышения уровня защищенности бизнеса от преследования по налоговым статьям УК, не произошло», – констатирует он.